Однажды я играл в рэгби со шкафом, и внезапно услышал громкие крики с улицы. Высунув морду в открытое окно, я оглядел двор и остановился взглядом на помойке.
Там отворилась настоящая бойня. Небольшой отряд бомжей, во главе с бомжом Петровичем яростно удерживала оборону от наступающего противника - такого же по размерам отряда таких же бомжей. Единственное различие между воюющими фракциями составляла униформа-отряд Петровича был облачен в плотные коже-меховые латы, насквозь пропитанные грязью и боевым духом. На головах большинства из них были одеты шапки-ушанки, надежно защищающие головы от ударов, а на лицо была нанесена устрашающая боевая раскраска из семнадцати оттенков синевы. Отряд атакующих в свою очередь был одет более легко - легкая броня-олимпийка, либо кольчуги из картофельных мешков. Такой вариант брони защищал хуже, зато обеспечивал бомжевоинам отличную мобильность. В отличии от гвардии Петровича, боевая раскраска атакующих была выполнена в красных тонах - их опухшие ебальники заставили бы обосраться от ужаса самого Геракла. В бою обе стороны использовали палки, бутылки и древнюю технику бомжквандо.
Понаблюдав за происходящим несколько минут, я понял, что группа Петровича несет потери-как минимум трое его бойцов лежали без чувств, причем один из них был заблеван с головы до ног, а еще один валялся в обнимку с мусорным баком. Сам Петрович мужественно танковал сразу троих врагов, но по нему было видно, что долго он не протянет.
Поскольку Петрович был моим единственным настоящим другом, я не мог бросить его в беде. Нацепив на себя старое батино кимоно, я вооружился своим смертоносным вантузом, осадил залпом баклашку Охоты крепкой и стремительно выбежал в подъезд. Тут же на месте я провел разминку-соседу напротив явно не стоило орать мне в лицо. Глядя как нокаутированная туша соседа гремя костями катится с лестницы, я наполнился уверенностью в себе, и издав боевой клич выбежал из подъезда.
Сказать то, что бомжи ахуели-все равно что ничего не сказать. Даже Петрович перестал крутить адские вертухи, и выпучив глаза наблюдал как я с занесенным над головой вантузом несусь на противника. Бомжи резко перестроились в некоторое подобие римской "свиньи", выставили во фронт палки на манер копий, и приготовились к моему удару.
В этот момент Петрович вместе с уцелевшими бойцами гвардии воспользовался ситуацией и атаковал врага сзади. В рядах врага началась паника, и в этот самый момент я максимально сократил дистанцию, и с треском пизданул по черепу ближайшему бомжу. Это оказался Петрович. В горячке я перепутал его с противником, и теперь созерцал его обездвиженное тело на земле.
-У нас раненый!!! - заорал я, и схватив Петровича под мышки попытался оттащить за мусорный бак. Но место там уже было занято другим вырубленным бомжом, поэтому я, отбиваясь от случайных противников вантузом отступил с телом Петровича обратно в подъезд. Железная дверь захлопнулась, и возмущенные вопли бомжей дали мне понять что мы в безопасности.
Уже позже, дома, я откачивал бедного Петровича Охотой крепкой, и помогал ему отойти после ранений. Выяснилось, что бой велся за холодильник, выброшенный утром на помойку - бомжи Петровича собрались его сдать на металл, но тут были внезапно атакованы враждебной фракцией.
-Ничего, Петович, мы проиграли битву, но не войну!!! - орал я, грозно размахивая вантузом.
Чуть позже появился батя, и охуев от вони в квартире дал мне пиздюлей и выкинул Петровича за дверь. Я выбежал на балкон и увидел как бомж выходит из подъезда. Окликнув его свистом, я поднял над головой развевающийся на ветру бомжиный флаг из батиных семейных трусов. По щеке бомжа скатилась скупая слеза, он встал по стойке смирно, ударил себя кулаком в грудь, вскинул руку в сторону знамени, и развернувшись зашагал прочь, в сторону заката...
#indulgencia_other